На протяжении последних лет жители Днепра и области регулярно сталкиваются с эхом Второй Мировой войны, обнаруживая старые боеприпасы во время земляных работ, прогулок и выпаса скота. Война на Донба
На протяжении последних лет жители Днепра и области регулярно сталкиваются с эхом Второй Мировой войны, обнаруживая старые боеприпасы во время земляных работ, прогулок и выпаса скота.
Война на Донбассе существенно прибавила работы работникам спасательной службы, а в особенности — саперам.
Что чувствуют люди, работая с опасными находками, как реагируют на подобную работу члены семьи спасателей, в интервью 056 рассказал начальник сектора гуманитарного разминирования управления реагирования на ЧС ГУ ГосЧС в Днепропетровской области Андрей Моторя.
— Андрей,как часто приходится сталкиваться в опасными находками?
— Большая часть выездов приходится на время полевых работ. Нередко в такие периоды у нас выходит около 4-5 выездов в день. В группе пиротехников я проработал 4,5 года. Так вот что касается работы по области, что в принципе все идентично и ничего сверхъестественного не происходило. Да, у нас было несколько выездов, когда люди, находя боеприпас, пытались его разобрать, разрезать и в итоге он взрывался. В целом работа отличается только типом боеприпасов.
В зоне АТО есть больше опасностей и разнообразных ситуаций, потому что там все боеприпасы современные. Там возникают ситуации на которые приходится реагировать быстро и очень внимательно.
— Бывают ли случаи, когда вы приезжаете в домовладения, где разбирались боеприпасы?
— Да, повторюсь, у нас были такие выезды. Так, в Павлоградском районе в районе бывшего танкового полигона, мы нередко приезжали к людям, которые хранили дома эти боеприпасы, разбирали их и травмировались… Запомнился один выезд в тот же Павлоградский район, когда мужчине при разборе боеприпаса взрывом оторвало ногу.
— А люди вам как-то объясняют, для чего они это делают? Ведь не секрет, что это опасные предметы, которые несут реальную угрозу жизни и здоровью.
— Знаешь, не секрет, что очень многие люди живут сейчас бедно, а боеприпасы — это, в первую очередь, металл, который немало весит. Бывает, конечно, и простой интерес, но он встречается реже. Случается так, что человек просто не осознает той опасности, которая таится в том или ином снаряде или мине.
— Как происходил твой самый первый выезд? Что вообще чувствует человек, когда он по-настоящему, не в режиме обучения должен работать с боеприпасом?
— Первый раз я выезжал на место с куратором моей группы. Он по месту мне все объяснял, показывал что, как и куда. А когда выезжал сам, то, безусловно переживал. Это очень большая ответственность. И за проведение работ, и за личный состав. А вообще конечно, каждый выезд переживание есть. Опять же, все зависит от типа, количества боеприпасов, от того, где они были найдены (в населенном пункте или вне его).
— Насколько я знаю, бывают ситуации, когда боеприпас нельзя трогать и его уничтожают по месту…
— Все боеприпасы делятся на две категории. Первая — боеприпасы без взрывателя. Их можно спокойно перемещать и уничтожать на полигоне. Вторая категория — со взрывателем. Они уничтожаются на месте. За все время работы я только раз сталкивался со второй категорией. Это была граната, вероятно привезенная из зоны АТО. Ее после заседания специальной комиссии, уничтожали на месте.
— Страшно ли перевозить боеприпасы? Наверно не слишком безопасно перевозить взрывоопасную штуковину, которая много лет пролежала в земле и от которой вообще не знаешь чего ждать.
— Да, не без этого. Здесь есть множество нюансов, вплоть до состояния самого боеприпаса. И, конечно, когда перевозишь его, волнуешься.
— Как родные и близкие реагируют на то, что ты работаешь в таком, мягко говоря небезопасном направлении.
— Мама всегда переживала, особенно когда были командировки в зону АТО. Сейчас она уже более спокойно к этому относится.
— Давай поговорим о Балаклее. На каком этапе вы приехали туда? Как приходилось там работать?
— В Балаклею мы поехали первыми. Прибыв на место, мы получили команду приступить к очистке города от разбросанных боеприпасов…
— Очистке города? А как эти боеприпасы попали в город?
— Их просто выбрасывало взрывами на складах. Радиус разлета достигал 5 км и даже больше. Мы двигались по квадратам, собирали их и транспортировали. Благо, что там был первый класс боеприпасов, они были безопасны. Я пробыл в Балаклее 3 недели и за это время мы вывезли где-то 10 тыс. снарядов. Мы передавали их военным, а те занимались уничтожением.
— А в зоне АТО?
— Там мы работали по заявкам от местных жителей. Мы также собирали их, передавали военным, а те занимались уничтожением. Работали мы в Славянске после его освобождения. Был Краматорск, Красноармейск, Марьинка, районы Авдеевки.
— С зарубежными коллегами обмениваетесь опытом?
— Да, в 2016-м году к нам приезжали НАТОвцы. У них мы увидели абсолютно другой подход к обезвреживанию. У них нет транспортировки боеприпаса — все уничтожается по месту вне зависимости от того, происходит это в пределах населенного пункта или нет. При этом меры личной безопасности превыше всего.
Справка. В 2010 году Андрей Моторя окончил военно-инженерный институт, после распределения был инспектором по техногенной безопасности и чрезвычайным ситуациям, проработал 2,5 года.
Позже был переведен на начальника отделения группы пиротехнических работ, проработал 4,5 года.
