Петр Порошенко заявил, что был вынужден пойти на создание офшорных компаний, чтобы передать свое предприятие в управление банку-инвестору, который отказался работать с украинскими активами.
В своем блоге Виктор Трегубов подытожил историю с офшорами Порошенко:
«Он таки передал свои активы в траст, не сумев их продать. После подверждения Ротшильдами и упоминания этого на Рейтарсе, мне кажется, мы уже можем об этом говорить с определенной уверенностью. Это ок. Во всяком случае, все крики о «липецкой фабрике» с сегодняшнего дня не слишком уместны (крики о «нарушении Конституции» были неуместны изначально, но увы, у нас электорат разницу между владением и управлением не сечет).
«Громадське» подложило себе свинью: с одной стороны, сюжет привлек кучу внимания, с другой — поставил вопрос о непредвзятости (а ведь этот канал живет за счет репутации и должен быть особо к ней внимателен). В иловайской части сюжет манипулятивен и идет вразрез с профессиональными стандартами. Можно дискутировать о том, уместно было ли упоминать Иловайск, но в любом случае — извините, не на треть сюжета. В офшорной части материал, судя по ходу профильной дискуссии на сегодняшний день, не содержит реального нарушения. Обсуждается лишь, уместно ли было президенту отвлекаться на бизнес в критический для страны момент. Объективно говоря, здесь тоже есть два довода в его пользу:
1) От него требовалось — в первую очередь, теми же людьми, которые его сейчас критикуют — продать бизнес. Он начал его продавать. Судя по тому, что этот процесс не одномоментен, начал он его в июне-июле — то есть сразу, как стал президентом. Вряд ли он мог знать, что момент, когда нужно будет подавать документы, совпадет со вторжением российских БТГР.
2) Все, что требовалось от него лично за весь август — несколько росписей или передача факсимиле. Вряд ли такая процедура могла всерьез и надолго отвлечь его от других задач на целый месяц.
Субъективно говоря, 24 августа 2014 года полстраны бухало, отмечая День Независимости. И претензия «да как он мог хоть на что-то отвлекаться в такие дни» звучит зычно лишь из уст, кто весь август посвятил войне или волонтерству без отрыва на «покрасить губы, почистить зубы» или любую другую процедуру, занимающую столько же времени, сколько занимает расписаться два раза.
В общем, сюжет Громадского выглядит так, что поневоле воображается такая его подготовка:
1) ребятам дали супер-мега-слив, у них загорелись глаза,
2) в процессе выяснилось, что как раз на Порошенко не набирается на достаточно крепкое обвинение, но очень уж не хотелось, чтобы предыдущая работа и предыдущие мечты пропали втуне. Поэтому авторы изначально были более склонны принимать точку зрения тех комментаторов, которые утверждали, что зрада там таки есть. Благо, у наших сограждан магическое слово «офшор» априори ассоциируется с незаконными или полузаконными операциями.
3) для надежности ребята решили добавить эмоциональную составляющую и влепить ссылку на Иловайск. Уверенности добавило то, что это одобрили зарубежные коллеги.
Я, кстати, даже не очень обвиняю авторов — если бы мне предложили поработать над эпическим супермегасливом в компании мировых светил, у меня бы, наверное, тоже мечты о Пулитцере глаза застилали. И не факт, что удалось бы удержаться, особенно если из Гардиана говорят, что it’s ok, you can mention that.
На самом деле адекватную предъяву по результатам этого дела президенту можно было выписать, и это сделал Рома Шрайк (вот в этом посте -https://www.facebook.com/roman.shrike/posts/1191968160827961). Громадскому не надо было упирать на Иловайск. Упирать надо было на то, что, судя по всему:
1) поначалу готовилась именно продажа, а не передача в траст (чего никто не отрицает),
2) специфика сделки (промежуточные этапы с выходом через Кипр на Виргинские Острова) больше похожи именно на попытку оптимизации налогообложения. Именно продавать, а не передавать в траст, можно было и без офшоров (поправьте, если я здесь что-то упускаю, но…). Использование офшоров как бы вызывает подозрения, что поначалу речь шла не только в оформлении сделки по британскому праву (иначе не надо было перебрасывать с Кипра на Виргины).
Но здесь тоже может быть контраргумент: как-то неправильно предъявлять претензии за несовершенное, а только коварно обдумываемое. Даже если речь идет о моральных, а не о юридических категориях. В итоге состоялась именно передача в траст, а не продажа с оптимизацией налогов.
Результат: Порошенко вышел из скандала с ответом на навязший в зубах вопрос: активы таки в трасте. Обвинители подпортили репутацию — даже не столько потому, что обвинение оказалось слабеньким, сколько потому, что «дотягивали» его эмоциональной манипуляцией вместо рациональной аргументации.
P.S. Самое обидное — что для основной массы наших сограждан все вышеперечисленное не имеет никакого значения. Сторона, которую принимают люди в развернувшемся мегосраче, не зависит от реального положения дел с этим расследованием, равно как и их реальной компетентности в вопросе. Она зависит от их личного отношения к Порошенко. В итоге если ты поддержишь сторону обвинения — ты будешь зрадофил, а если сторону защиты — то порохобот. Эту дискуссию по сути еще в первый день подменил обмен ярлыками.
Собственно, все.
